_ Economicus.Ru - Инфотека - ОСНОВЫ ЭКОНОМИКИ Галерея экономистов
economicus.ru



Ресурсы по теме "Структура отраслей хозяйства."

Неформальная экономика в теории и российской практике
Автор: Наталья СЕДОВА

Неформальная экономика в теории и российской практике

Одной из ярчайших иллюстраций широкомасштабного развития неформальных отношений в экономической и других сферах жизни страны может служить Россия, которая на сегодняшний день стала одним из .лидеров. по масштабам и сфере их распространения. Развитие неформальных отношений здесь имеет ряд особенностей. В первую очередь это преемственность системы неформальных связей с их высокой коррупционной составляющей, доставшейся нам в .наследство. от советского прошлого.

Феноменом неформальных отношений в советской экономике западные советологи и ряд отечественных исследователей заинтересовались еще в 1970-е годы, и на время он стал предметом пристального научного внимания. Однако с разрушением социалистической системы интерес к проблеме неформального в плановой экономике спал, и многие исследования в этой области были свернуты. Ю. Латов в этой связи подчеркивает, что .именно плохое понимание особенностей советской теневой экономики породило радужные надежды на быстроту и безболезненность рыночных реформ. [Латов, 2000]. Поэтому сейчас многие исследователи вновь обращаются к вопросам о природе, роли и функциях неформальных отношений в советской социально-экономической системе.

Одним из первых серьезных обращений к вопросу о неформальной составляющей социалистического хозяйства были работы Г. Гроссмана, прежде всего, его исследование .Вторая экономика в СССР.. Гроссман выделял в качестве теневых экономических отношений те, которые нарушали советское законодательство и/или были направлены на получение частной выгоды (последний критерий основывался на противоречии частной выгоды принципам социалистической экономики). Тезисы автора о росте неформальных доходов от севера к югу страны, от городских центров к сельским поселениям, рассмотрение второй экономики как побочного продукта специфических дисфункций советской экономики (таких как неэффективность и медлительность формальных производственных и распределительных механизмов в контексте растущего избытка денег в обращении, избытка регулирования, всеохватывающего контроля цен и важности личных связей для приобретения товаров и услуг) придавали неформальной экономической деятельности черты маргинальности, некоторой исключительности и преодолимости [Неформальная. 1999, с. 365].

Другой ключ к исследованию неформальных отношений в СССР был использован А. Каценелинбойгеном, который пошел по пути выделения нескольких видов рынка, в той или иной степени поддерживавшихся или не поддерживавшихся населением и правительством. Это легальные рынки - красный, розовый и белый, открыто поддерживаемые правительством и людьми; полулегальный - серый - рынок, признаваемый народом, на который правительство .закрывает глаза.; нелегальные рынки . коричневый и черный - запрещенные правительством, но признаваемые хотя бы некоторой частью населения. Отличительной чертой этого подхода было рассмотрение советской экономики как неразрывного синтеза официально-плановых отношений с рыночными. Это, по сути, свидетельствовало о многоукладности советской экономики, которая в результате своего развития приобрела характер специфического сочетания плана и рынка, симбиоза неформальной (рыночной) экономики с формальной.

К выводу о неразрывности природы неформальной экономики с ее формальной .базой., сходности их очертаний, универсальности и о всеобъемлющем характере неформального пришло большинство исследователей, занимавшихся проблемами неформальной экономики в советской России последних десятилетий. Как подчеркивают Л. Косалс и Р. Рывкина, будучи .полноправным. элементом социалистической экономической системы, теневая деятельность в СССР к началу 1980-х годов уже не носила случайный, .любительский. характер, а приобрела фактически статус экономического института советского общества, имеющего достаточно стабильную социальную структуру, с заведомо определенными социальными статусами и ролями ее участников [Косалс, Рывкина, 1998]. Латов отмечает, что если в 1970-1980-х годах советскую экономику рассматривали .как дуалистическую, где плановому государственному сектору противостоит сектор рыночной, частновладельческий., то уже после гибели СССР стало очевидным, что она .образует единую институциональную систему, в которой легальная и теневая экономики определенным образом дополняют друг друга, образуют два неразрывно связанных компонента одной головоломки, а вовсе не обособленные друг от друга уклады. [Латов, 2000].

Таким образом, история исследований неформальных отношений в советской России (как и история исследования неформальной деятельности в других странах) шла от выделения неформального компонента экономики, как феномена особого рода (присущего отдельным слоям экономических субъектов, секторам экономики и т.д.), носящего в целом маргинальный характер, к признанию универсальности неформальных отношений, их неразрывной и естественной связи с формальной экономикой. Специфической особенностью неформальной деятельности в советский период была система неформальных персонифицированных связей между людьми, статус и возможности (социальные, экономические, политические) которых опосредовались и определялись их формальным положением в существовавшей административной (номенклатурной) иерархии. Этот феномен был порождением самой советской системы. Фактически он компенсировал отсутствие института частной собственности и рыночных отношений путем создания специфических неформальных рынков, благодаря которым за счет коррупции всей системы (от чиновников первого ранга до простого рабочего) обеспечивалось и поддерживалось благосостояние членов общества в соответствии с их административным статусом.

Именно коррупция как .возможность приватизировать любое общественное, благо, любой закон и пустить его в оборот. заставляет .перевернуть с ног на голову западные представления о том, как возникает и функционирует неформальная. экономика, а вместе с тем и само содержание этого понятия. [Клямкин, Тимофеев, 2000, с. 11]. В российском варианте (причем, как в советском, так и в нынешнем его воплощении) наиболее распространенный путь включения субъектов в неформальную деятельность - обретение ими определенного официального статуса, дающего право распоряжения благами и обеспечивающего вытекающие отсюда возможности неформальной деятельности. Действительно, большинство имевших место неформальных действий - от бартерных обменов на промышленных предприятиях и взяток в аппарате государственной власти до выноса продукции с предприятий - связаны с приближенностью их субъекта к государственным ресурсам и зависят от его статуса в административной и номенклатурной иерархии. Несомненно, коррупция присуща любому обществу вне зависимости от того, какие принципы - плановые или рыночные - лежат в основе его жизнедеятельности. Российская же специфика коррумпированности заключается в том, что она не просто часть неформальных отношений, а их начальная и определяющая стадия.

Большинство неформальных действий в советской системе фактически представляли собой прямое воровство у государства (причем не косвенного характера, как в случае, например, уклонения от уплаты налогов, а путем непосредственного изъятия или использования в личных целях государственных ресурсов). За неимением собственных ресурсов (финансовых, за исключением вынужденных накоплений населения, материальных, трудовых и даже временных) субъекты, стремящиеся к улучшению своего благосостояния, прибегали к использованию тех государственных благ, которые были в их служебном распоряжении. При этом перемещения в служебной иерархии обусловливали соответственное изменение возможностей и реального участия в неформальных отношениях. Как подчеркивает В. Радаев, это было воровство .по чину., когда занимаемая должность несла с собой конкретные негласные привилегии, определявшие в конечном счете материальные аспекты привлекательности той или иной работы. Причем тесная связь неформальной деятельности с рабочим местом, должностью обусловливала, кроме того, ее предметную привязку (что производит работник, то он и крадет) и стратифицированный характер (во-первых, вышестоящему больше дозволено, во-вторых, если субъект неформальных отношений не имеет прямого физического доступа к ресурсам, но прямо или косвенно участвует в их распределении, он получает свою долю в виде регулярных подношений, доли в неформальном доходе и т.д.) [Радаев].

Точных данных, характеризующих масштабы неформальной деятельности в советский период, нет, поэтому трудно определенно сказать, какой вес имели отдельные ее виды. Тем не менее можно предположить, что наибольшее распространение имели сокрытие части легальной экономической деятельности, осуществляемой в рамках зарегистрированных производств, и фиктивная экономика, в первую очередь как экономика приписок, взяточничества и спекуляций. Широкое распространение получили также домашняя и межсемейнай экономическая деятельность.

Есть несколько свидетельств, которые, характеризуя отдельные параметры неформальной деятельности в советский период, могут дать примерное представление о ее масштабах. Например, по данным американских исследователей Г. Офера и А. Винокура, основанным на информации о семейных бюджетах эмигрантов из СССР в Израиль, в семейном доходе горожан в конце 1970-х годов частный сектор давал около 10-12%, а в сумме потребительских расходов частные сделки составляли около 18%. Эти же авторы оценивают масштабы теневой компоненты в размере 3-4% от ВВП 1973 года. Примерно на те же цифры (12.13%) при оценке доли дохода от второй экономики в общей сумме доходов на душу населения в этот период вышел П. Вилес. В 1989 году, по некоторым оценкам, накопленный теневой капитал оценивался в 300-500 млрд. рублей, а число подпольных хозяйственников, состояние которых превышало 1 млн. рублей, составляло более 30 тыс. человек [Латов, 2000; Косалс, Рывкина, 1998].

Таким образом, советская система оставила в наследство развитую сеть неформальных отношений в экономике и других сферах. Вступление России в период трансформационных изменений сопровождалось их дальнейшим ростом. Причем фактор институционального кризиса стал одной из главных составляющих механизма распространения неформального в постсоветской России.

Неформальные отношения вообще приобретают в переходном обществе особое звучание: они заполняют собой пустоты, возникающие при сломе прежней институциональной системы, играют стабилизационную роль, обеспечивая необходимые адаптационные возможности. Институциональные трансформации неизбежно приводят к временному рассогласованию между старыми, привычными, .рутинными. механизмами взаимодействия и их новыми формальными аналогами, и даже при самом благоприятном сценарии развития реформ обществу требуется определенный период на подстраивание социальных норм, которыми традиционно руководствовались его члены, под новые формальные рамки. В России же процесс перехода был отягощен рядом сопутствующих неблагоприятных обстоятельств, неоднократной сменой курса и тенденций, темпов и качества институциональных трансформаций, компромиссным характером реформ. До сих пор не выработано достаточно ясных и надежных .правил игры., которые защищали бы рыночных агентов, носили бы однозначный, прозрачный и стабильный характер, Как отмечает Р. Капелюшников, неформальные отношения и институты в этой ситуации приобретают гораздо большую значимость по сравнению с формальными, что в конечном итоге создает питательную среду для появления и распространения нестандартных форм адаптации в виде неплатежей, бартера, нецелевого использования бюджетных средств, задержек, невыплаты и сокрытия оплаты труда, вторичной занятости и т.д. [Капелюшников, 2001, с. 140].

Важнейшую роль в распространении неформальных отношений в экономике сыграл характер государственного регулирования и вмешательства в экономику. Российская ситуация до последнего времени характеризовалась высоким уровнем налогообложения и бюрократизации экономической деятельности, что существенно затрудняло включение экономических су0ъектов в официальную деятельность. В то же время ослаб, контроль за выполнением контрактных обязательств субъектами, снизился реальный уровень гарантий их прав и обязанностей. В результате экономические агенты предпочитают по возможности не идти на лишние расходы, а функционировать вне формальных рамок, вступление в которые несет с собой завышенные издержки. Кроме того, обращение к помощи неформальных .гарантов. прав значительно эффективнее, нежели апелляция к соответствующим государственным структурам. Так, например, если официальный уровень изъятия налогов в России середины 1990-х годов достигал 60-80%, а иногда и полной суммы прибыли (при том, что провокационным в плане распространения теневизации экономики считается 33-процентное налогообложение), то фактически предприятия отдавали в качестве налоговых отчислений, по некоторым оценкам, лишь около четверти реальной прибыли. В то же время на .налаживание. отношений с представителями государственной власти и выплаты .крышам. у предприятий уходило до 20% прибыли [Косалс, Рывкина, 1998, с. 95, 96].

Вообще, коррупция как наследственный признак неформальных отношений .перекочевала. из советского прошлого в нынешнюю Россию не только без .потерь, но и получив еще большее распространение, став в каком-то смысле двигателем изменений. Приватизационные возможности только усилили тенденции использования государственных ресурсов в частных целях и интересах. В результате нынешняя система теневых отношений, ориентированная на структуру и возможности формального каркаса российского общества стала не чем иным, как приватизированным государством, выступающим в роли всеобъемлющего теневого парагосударства, которое, вместе с тем, вполне укладывается в смысловые границы понятия .теневая экономика. [Клямкин, Тимофеев, 2000, с. 12]. Л. Тимофеев, характеризуя преемственность советской коррумпированности и рыночных реформ, пишет: .К началу 1980-х. вся цепочка управления экономикой. и межотраслевые связи. были сверху донизу коррумпированы и пронизаны отношениями .черного рынка.,.. Как ни парадоксально, именно .черный рынок. и обеспечивал более или менее нормальный производственный процесс. Не для того ли и реформы, чтобы снять назревшее противоречие между оболочкой и содержанием?. [Тимофеев, 2000, с. 231]. Рывкина в этой связи отмечает, что .рыночные реформы начала 1990-х годов регулировались не столько рыночными и экономическими институтами, сколько совсем другими рычагами. В их числе главными были групповые интересы партийно-советской номенклатуры. [Рывкина, 2000, с. 10].

На развитии неформальных экономических отношений сказались также миграционные потоки - из .горячих точек. самой России в ее центральные районы и из государств СНГ, в том числе сезонная миграция работников из Украины, Молдавии, Белоруссии. Так, о массовом распространении этнического предпринимательства, основанного на миграции представителей неславянских этносов в большие города России и характеризуемого преимущественно неформальными правилами поведения его субъектов, специалистами говорится уже с конца 1980-х - начала 1990-х годов. Причем явление это ширится год от года [Неформальная. 1999]. Важным фактором, его стимулирующим, стал кризис в социально-экономической сфере, в первую очередь в области доходов населения, социальных гарантий, уровня безработицы.

В результате действия этих и других факторов сформировался механизм стимулирования ухода значительной части экономики в неформальные сферы или, как его определяет Исправников, .дестимулирующий механизм легальной деятельности. [Исправников, 1998, с. 44]. Следование неформальным правилам поведения, гарантирующим предсказуемость взаимоотношений субъектов, реально обеспечивающим выполнение договоров и т.д., стало в переходном российском обществе нормой.

Неформальная экономическая деятельность приобретает разнообразные формы, а оценки масштабов их распространения разрозненны и противоречивы. Однако основные .пульсовые точки. неформальной экономики и ее масштабы обозначить можно. Так, по данным Госкомстата, не менее четверти доходов население России получает в скрытой форме. По оценкам МВД, неформальная экономика составляет около 50% ВВП, а, по оценкам некоторых специалистов, теневой капитал достигает 65%. Наиболее распространенной формой теневой деятельности по праву считается уход от налогов, причем как со стороны предприятий, так и со стороны населения. По оценкам Рабочего центра экономических реформ при Правительстве Российской Федерации в конце 1990-х годов только 1,5% российских предприятий своевременно уплачивали все налоги, около 2/3 скрывали часть своих доходов, а около 1/3 вообще уклонялись от их уплаты [Малое. 1999].

Еще один распространенный показатель, используемый для характеристики масштабов неформальной экономической деятельности, . численность работников, так или иначе задействованных в неформальных отношениях. Рывкина, ссылаясь на данные МВД, отмечает, что в середине 1990-х годов с теневой экономикой в качестве рабочей силы соприкасалось примерно 58-60 млн. человек [Рывкина, 2000]. Исправников, применительно к ситуации 1998 года, говорит приблизительно о 30 млн. субъектов .теневой. экономики, разбивая их на три основные группы, образующих своего рода пирамиду. На ее вершине, составляющей 5.25% всех участников неформальных отношений, - сугубо криминальные элементы, к которым, помимо торговцев оружием, наркотиками и т.д., автор относит и коррумпированных представителей органов власти и управления. Среднюю часть пирамиды образуют .теневики.-хозяйственники (предприниматели, бизнесмены, коммерсанты, финансисты, мелкие и средние бизнесмены). Подножие же пирамиды составляют наемные работники, а также мелкие и средние государственные служащие [Исправников, 1998, с. 45, 46]. А. Чепуренко на основе социологических обследований малых предприятий приводит данные о том, что реальная численность персонала малых предприятий выше официальной примерно на 70%, реальная заработная плата выше официальной почти на 90%, а оборот занижается примерно на 70%. Кроме того, на основе данных исследования автор утверждает, что действительная численность малых предприятий примерно на 50% превышает официальную [Малое. 1999, с. 90].

Таким образом, в целом ситуация в современной России характеризуется самыми широкими масштабами распространения неформальных взаимодействий социально-экономических субъектов. Власть и общество долгое время соблюдали определенный нейтралитет в отношении неформальных экономических отношений, а наиболее удачливые представители обеих сторон, с максимальной выгодой использовав сложившуюся ситуацию, уже собрали причитающиеся .дивиденды.. Более того, сложилась целая система норм повседневного поведения, опирающегося на неформальные связи, уклонение от исполнения закона, а законопослушание сегодня не входит даже в состав основных ценностей российского населения (например, по данным социологических исследований Российского независимого института социальных и национальных проблем, на протяжении последних пяти лет число людей, считающих, что букву закона следует соблюдать везде и во всем, стабильно не превышает 20%).

Однако за внешним фасадом высокой степени терпимости общества к такому положению уже сегодня идут процессы, направленные на сопротивление неформализации общественной жизни. Данные социологических исследований демонстрируют рост настроений, укладывающихся в особый запрос по отношению к власти, -требование преодоления коррупции, усиления правовой составляющей жизнедеятельности общества. В то же время и сама власть, во всяком случае на уровне деклараций, в качестве первоочередных задач выдвигает построение правового государства, усиление законности во всех сферах общественной жизни, преодоление коррупции и т.д. Трудно предсказать, как будут развиваться события в ближайшем будущем и в отдаленной перспективе, но унисон общественных настроений и программы власти создают сегодня благоприятную почву для преодоления высокого уровня неформальной составляющей российской экономики, обеспечения необходимого соответствия между формальными рамками деятельности и ее экономической эффективностью и для выработки нового образца общественно одобряемого и поощряемого экономического поведения, опирающегося в первую очередь на закон.

Статья посвящена одной из ярчайших иллюстраций широкомасштабного развития неформальных отношений в экономической и других сферах жизни страны - неформальные отношения в СССР и России. В статье проведен подробный анализ особенностей неформальных отношений, особое внимание уделено коррупции.

-


+